Другое измерение

В июне в Новосибирске прошёл 4-й международный фестиваль современной фотографии «Другое измерение». Автор идеи и независимый куратор Андрей Мартынов рассказал об этом проекте, о том, что общего между океанологией и искусством, и о том, что делает снимок дорогостоящим произведением искусства. Интервью было опубликовано в новосибирском журнале СТИЛЬ #6(94)2012

Андрей Мартынов – известный новосибирский куратор со своей ярко выраженной темой, системой работы и разветвленными зарубежными связями. До 1998 занимался преимущественно океанологией. Как ученый - океанолог побывал в десятках стран,. Океанологию совмещал с интересом к визуальному искусству С 1998 работал в НГХМ и галерее Le Vall, провёл более 100 выставок в России и за Рубежом. С 2009 искусства - генеральный директор художественного фонда "Московская бьеннале современного искусства".

Андрей, Вы ведь по образованию вы океанолог и долгое время занимались наукой. Как получилось, что вы поменяли сферу деятельности?

С одной стороны это было связано с перестройкой, с событиями, которые происходили в стране в 90-е. Научная работа уже не кормила. С другой стороны, у меня всегда была тяга к искусству, даже когда работал в океанологии. Я тогда жил во Владивостоке, участвовал в океанских экспедициях. Во время этих рейсов листал книжки по искусству, ходил в музеи в других странах.

Потом вернулся в Новосибирск, работал в Вычислительном центре СОРАН. Это было интересно, но академическая среда всё-таки очень консервативная. И когда мне предложили в 98-году заняться созданием интернет-центра при Картинной галерее, я с удовольствием этим занялся. Я сделал сайт для музея, пытался затянуть в центр студентов художественных институций Новосибирска, занимался ликбезом для сотрудников картинной галереи.

Когда я начал заниматься этим проектом, то буквально месяца через два, познакомился с двумя интересными и активными людьми: Юрико Миёси - секретарем ассоциации японской печатной графики в Токио и Сью Голлифер – одной из пионеров цифрового искусства. Тогда этим мало кто занимался не только в России, но и за рубежом. И я подумал, что интернет - это, конечно, интересно, но не менее, а может быть, и более интересен непосредственный контакт с людьми, организация выставок. Потом открылась галерея Le Vall. Я начал там работать, постепенно мои контакты с художниками расширились, я познакомился с серьёзными экспертами и известными художниками, работающими в самых разных областях искусства. Тогда же определились темы, которыми я стал заниматься - это графика, фотография, и цифровые технологии в современном искусстве. В 2006-м, когда накопились контакты в фотографии, появилась идея сделать фестиваль «Другое измерение». Мне хотелось показать что люди, проживающие в разных частях земли, видят и думают по-разному.

Вы показываете в основном зарубежных авторов?

Это правда. Интерес к тому, что происходит за пределами страны, был у меня с детства. Интерес к океанологии, он тоже оттуда.

Какое место занимает российская фотография на международном уровне?

Что касается российской фотографии, у меня были горячие споры на эту тему. Конечно, у нас тоже есть интересные фотографы, их замечают, они участвуют в конкурсах и даже, бывает, побеждают. Но это происходит не часто. И если говорить о неком среднем уровне, общем состоянии фотографии в нашей стране, то, на мой взгляд, мы серьезно отстаем. Фотографы не растут, не развиваются, либо их развитие происходит чрезвычайно медленно. А если автор не может предложить ничего нового, интерес к нему падает.

В этом году я был в Вене, и разговаривал с галеристом, который работает с современным российским искусством. Он отмечал, что наши художники, или галереи с ними работающие, часто необоснованно завышают цены. Нет доверия ни к качеству, ни к тиражу. Это одна из причин того, что русское искусство до сих пор слабо представлено за границей. Другая причина в том, что с иностранцами часто легче договориться. Причем, даже с именитыми авторами.

В чём вы видите проблему российской фотографии?

Проблема в том, что нет серьёзного образования в области фотографии. На Западе лучше знают нашу русскую культуру, чем мы сами. У нас в образовательной программе на современное искусство отводятся считанные часы. И под современным искусством понимается искусство начало века: импрессионизм, постимпрессионизм. И всё - на этом изучение современного искусства у нас заканчивается. Молодым художникам просто не на что опереться, они не знают современного искусства. Хорошо если молодой фотограф пытается разобраться в том, что уже было сделано до него, все-таки фотографии уже более 150 лет. Но мало кто занимается этим серьёзно, поэтому возникают тривиальные повторы. Плохо, когда фотограф становится рабом слишком рано сформулированных идей. Художник должен постоянно находиться в поиске.

Как формируются цены на фотографию, и есть ли на неё спрос в России?

У нас мало покупают фотографию. Нет, как таковой, культуры коллекционирования. В этом мы сильно отстаём от Запада. Хотя в Москве появились галереи, специализирующиеся на фотографии, которые стараются делать интересные выставки и продавать. Это сложно. Для цивилизованного арт–рынка не достаточно только наличия денег, важно понимание, что искусство – это особая сложная сфера, со своими законами и правилами. Фотография может стоить 1-1.5 миллиона рублей, даже больше и широкой публике не понятно, почему она столько стоит. Даже если это - человек с деньгами, и хочет купить, ему нужно это объяснить.

Ценообразование зависит от нескольких составляющих: имя, время печати, тираж, присутствует ли рука автора или это допечатывалось с его негатива кем–то другим. Конечно, покупатель в первую очередь отталкивается от изображения, ему с ним жить. Мне запомнилась такая фраза одного зарубежного коллекционера: “Покупай глазами, а не ушами”. Важно знать, как хранить фотографию. Требуется специальный режим освещения и температурно-влажностный режим. Человек может потратить полтора миллиона, купив фотографию какого-нибудь знаменитого фотографа и повесить ее в солнечной комнате. Через какое-то время она просто умрёт.

Что для вас важнее в фотографии, концепция, или непосредственное восприятие от работы?

Это не так легко объяснить. Ведь я интересуюсь фотографией всю свою жизнь. Какие-то фотографии сразу оседают в памяти навсегда. Мне больше интересно искусство, которое базируется на визуальной эстетике. Что касается концепций, пожалуй, я уже “заразился” и этим. В идеале – необычное изображение, простая понятная концепция. Ведь бывает, что концепция подавляет всё остальное, и для того, чтобы понять, что ты видишь, нужно прочитать книжку, или длинное объяснение. В своих проектах я стараюсь представлять разное искусство, показывать широкий спектр работ.

Вам приходится сталкиваться со зрительским непониманием?

Да, часто бывает, что люди не понимают. А когда человек чего-то не понимает, он приходит в негодование. Это довольно типичная реакция, характерная именно для наших зрителей. Я много наблюдал за публикой в зарубежных музеях, она там совсем другая, более толерантная.

Когда фрагмент выставки «Другое измерение» (Ретроспектива Роджера Баллена) показывался в Екатеринбурге, мне рассказывали, что были такие посетители, которые даже требовали вернуть им стоимость билета. Вот такая реакция у нашей публики. Грубо её можно охарактеризовать так: «люблю всё красивое». Но люди, которые находят в себе силы посмотреть вдумчиво, могут увидеть красоту там, где на первый взгляд ее нет. Для меня, например, работы Роджера красивы!

Искусство ведь очень разное. Его понимают не все, в особенности – современное, но этот круг постоянно расширяется. Это длительный процесс. Нужны ознакомительные специальные программы, лекции, как например, в Пушкинском музее или в Эрмитаже.

Какие Ваши проекты вы считаете наиболее удачными?

В прошлом году я делал выставку «The Face. Эволюция портрета в фотографии». Первая выставка открылась в Краеведческом музее Новосибирска. Её идея, в общем-то, проста. Портрет - это типичный для фотографии жанр, который пришёл ещё из живописи, но он продолжает развиваться, постоянно возникает что-то новое. Я стал исследовать эту тему, привлекать авторов, и, в результате, получилась замечательная выставка. Она прошла в десяти городах России, в Париже и в Токио. В сентябре этого года она будет экспонироваться в итальянском городе Ареццо в рамках международного фестиваля фотографии. Затем она отправится в Америку. Её уже посетило порядка 25 тысяч человек. Другой удачной выставкой была выставка фотографии “Нью-Йорк тогда и сейчас”. Она тоже проехалась по многим городам России и была показана в Музее современного искусства в Москве.

Я уже много лет дружу с Фрэнком Дитури, работы которого мне всегда нравились. Судя по реакции российской публики на уже прошедшие выставки, его творчество нравится не мне одному. Другим моим кумиром является Элио Чиол – в декабре прошлого года я организовал его большую ретроспективную выставку в Москве. Еще одним объектом моего постоянного интереса является японская фотография. Начиная с 2003 года, я начал показывать ее в России. Каждый из проектов был по-своему интересен. Но надеюсь, что и в будущем будут интересные и удачные проекты. Сейчас я готовлю выставку о Токио. Удачный проект и “Другое измерение”, но делать его в одиночку из-за моей постоянной загруженности становится сложно.

Могут ли такие крупные фотографы как Синди Шерман быть показаны в Новосибирске?

Это просто не реально. Не реально, пока не появятся люди во властных структурах, которые, прежде всего, в состоянии понять и оценить большого художника, которые располагают значительными средствами, и готовы потратить их для поддержки искусства. В том числе и современного.. Кстати, Роджер Баллен – это тоже звезда и я считаю большой удачей, что он согласился сотрудничать со мной и даже потратил на это свои деньги.

Могут ли художественные проекты быть прибыльными? Или всегда нужна поддержка государства?

Я знаю о таких примерах и их не так мало. Из недавних событий: прошлогодняя посмертная выставка модельера Александра Маккуина в Музее Метрополитен в Нью-Йорке установила абсолютный рекорд посещаемости и вошла в десятку самых посещаемых выставок в 140-летней истории музея. Тысячи людей ежедневно по много часов стояли в очереди, чтобы ее посмотреть. Более 600 000 посетителей! – такие цифры впечатляют. Полностью был раскуплен 100-тысячный тираж недешевого каталога.

В России Арт-проекты редко окупаются. Даже дорогостоящие выставки вроде Московской биеналле современного искусства с бюджетом более двух миллионов долларов. Несмотря на то, что билетов продаётся довольно много. Хотя, я недавно делал небольшую выставку японской фотографии “Киото. Природа Японии”, она проехала по разным городам, и в Иркутске её посетило более 10 000 человек. Там эта выставка наверняка коммерчески оправдалась. Вероятно, PR-службы хорошо работают. Сейчас много зависит от PR – технологий, правильно поставленного бизнеса. Мой проект “the FACE” в Новосибирске посетило более пяти тысяч человек – тоже хороший по нашим меркам результат.

На Западе художественные проекты реализуют грамотно. У них есть возможность серьезно потратиться на рекламу, а потом, привлекая посетителей, окупить расходы, и даже бывают в прибыли. Там хорошо отработаны механизмы проведения выставок. К проектам часто привлекаются серьезные спонсоры. Например, в Японии спонсором может быть крупная газета. Бесплатное посещение музеев в Великобритании осуществляется благодаря средствам, поступающим от проведения лотерей.

Что, на ваш взгляд, сейчас интересное и новое в искусстве?

Мне интересно наблюдать за тем, что происходит в восточных странах: в Японии, Южной Корее, в Китае, Индии. Когда в той или иной работе видна глубокая связь с национальными традициями, философией. Интересные находки есть на стыке науки и искусства, - то, что называется "science art". Искусство становится всё более технологичным и сложным в исполнении, когда требуется привлечение специалистов. Мне нравятся интерактивные работы группы молодых художников из Нидерландов – Studio Roosegaarde.

Как вы относитесь к политизации искусства?

Я считаю, протестные выставки тоже нужны. Люди часто погружены в свои дела, и не думают, а власть этим пользуется. Не то, что бы у меня была такая уж протестная позиция, но то, что происходит в стране, это полный бардак. Людям показывают белое, и называют это чёрным и наоборот. А народ слушает. Я не очень люблю политизированное искусство, но если оно, всё-таки, выводит людей из этого бесконечного сна, то пусть оно будет.

Сохранить